Пензячки плакали, рассказывая об опыте инклюзии своих детей

«Мы — вместе, но видеть вас не хотим»

Но когда дали слово мамочкам, чтобы они рассказали, насколько комфортно их особенным детям учиться, плавный ход встречи нарушился. Все мамочки плакали.

Особенно эмоциональным получился рассказ Екатерины Сабировой из Пензенского района. Ее ребенок не может усваивать учебный материал наравне с другими детьми.

Школа, которая была недовольна тем, что у них воспитывается потенциально слабый ученик, а успеваемость как показатель эффективности работы учителей еще никто не отменял, отправила Сабуровых на психолого-медико-педагогическую комиссию.
А та неожиданно для школы дала заключение, что ребенок в общеобразовательной школе заниматься может, но — по адаптивным программам.

За лето педагоги написать такую программу не смогли или не захотели. Все попытки мамы проявить интерес к обучению ребенка трактовались как претензии и вмешательство в учебный процесс.

Поскольку федеральное законодательство на стороне родителей, «выставить» ребенка из школы педагоги не имели права. Они взяли мальчика во второй класс, но по факту его развитием не занимались. Его просто терпели. И механически ставили тройки.
Родители были вынуждены отдать ребенка в школу №30, в коррекционный класс. Им пришлось переехать в Пензу. Сейчас они живут вчетвером в однокомнатной квартире.

По крайней мере, так ситуация выглядит в пересказе мамы и так мы ее поняли.

— Умные люди найдут способ завуалированно отказать. На словах — «Мы вместе», но на деле получается «Мы вас видеть не хотим», — пожаловалась Екатерина Сабирова.

«Его дразнят, а учителя не реагируют»

Родители особенных детей разочарованы, что федеральный закон на их стороне, но школы в реальности к инклюзии не готовы. И первые, кто не толерантен к особенным детям — это сами педагоги. Хотя, конечно, не все.

Кроме того, другие дети, не имея практики общения с особенными сверстниками, растут такими же нетерпимыми, как и старшие поколения.

Например, одного из детей с синдромом Дауна пришлось забрать из общеобразовательной школы, потому что над ним надсмехались старшеклассники, а администрация, по словам матери ребенка, на это никак не реагировала.

Другая мама такого же ребенка рассказала, что когда они приехали на летний отдых в Сочи, заранее оплатив пребывание, хозяин квартиры возмутился, что его не поставили в известность об особенности мальчика. Если бы хозяин жилья знал, он бы семье отказал. А когда мальчик был на отдыхе в Турции, там его задарили игрушками и сладостями.

И хотя этот пример не про школы, но тоже показательный.

Родители радовались, что в школе №30 для их детей созданы хорошие условия. Но это, горько замечают они, не инклюзия.
А еще, из-за того, что многие особенные дети живут от школы №30 далеко, на других концах города, в месяц их родителям приходится нести большие расходы на общественный транспорт и такси — 6-7 тысяч рублей.

По словам одной из мамочек, накануне выплаты пенсии на ребенка, за два-три дня, она и другие женщины звонят учителям и предупреждают, что ребенок в школу не придет. Банально нет денег.

Языком цифр

Вывод, который напрашивался сам собой из выступлений родителей, — до той инклюзии, которую провозгласило государство, пока далеко, как до Луны.

В подтверждении этого печального вывода напомним цифры, которые мы недавно приводили на страницах «Пензенской правды», они звучали на коллегии областного министерства образования.

Если в прошлом учебном году, на волне, так сказать, энтузиазма от введения инклюзии, в обычные школы поступили 148 особенных первоклассников, то в этом — всего 80, то есть почти в два раза меньше.

Всех стараются сплавить в коррекционные школы или оставить дома. Если в прошлом году на домашнем обучении, в четырех стенах квартиры, находилось 86 детей, то в этом — 123. А должно быть, по идее, наоборот.

Но чтобы не заканчивать на грустной ноте. Снова прозвучал тот факт, и «ПП» об этом тоже писала, что в этом году впервые в истории области, двоих детей с синдромом Дауна усыновили из специализированного детского дома. А это, как ни крути, идет в зачет становления толерантности.